К сказкамСвет в кувшине
Тихо скрипнула дверь. И вслед за появившимся лунным лучом на полу, появилась нога в стоптанном башмаке. Вошел человек и беззвучно прошел в открытую дверь соседней комнаты. Настороженно оглянулся по сторонам и приблизился к небольшой дверке на замке в углу комнаты. Человек долго возился с замком, пока, наконец, не разомкнул его. Открыл дверку. Увлеченный своим занятием он не заметил, как в комнату вошел хозяин.
- Джон, что ты здесь делаешь? – окликнул он ночного посетителя.
Вздрогнув, вор подскочил на ноги. Что тебе, Симон? – зло пробормотал он. А перед внутренним взором моментально пронеслись все возможные последствия от этой встречи: зал суда, тюрьма, исправительные работы.
- Я спрашиваю, что ты здесь делаешь?
- Будто ты не знаешь что!
- Денег ты там не найдешь – сказал хозяин, пройдя из центра комнаты, где он находился все это время, ближе в сторону Джона, к настенному шкафчику. Открыв его, он достал глиняный кувшин, и, повернувшись к мужчине, продолжил говорить.
- Ты понимаешь, что я сейчас вызову полицию и тебя с радостью арестуют прямо на месте преступления. Но я верю, что ты можешь измениться. Я хочу дать тебе шанс.
Помнишь, как много лет назад, когда мы учились в школе, я захотел научиться делать посуду из глины. С тех пор я этим и занимаюсь. И это стало моим делом. Сейчас у меня в руках моя самая первая работа. Я отпускаю тебя, но в обмен на это, ты возьмешь сосуд, который я дарю, и дальше будешь жить честно перед людьми и законом. Что скажешь?
- Я скажу, что ты с головой не дружишь! Давай сюда свой кувшин, и я пошел – и, выхватив сосуд из рук Симона, мужчина выскочил за дверь, боясь, как бы тот не передумал.
Всю дорогу домой Джон никак не мог придумать логичное оправдание поступку Симона. И был наверняка уверен, что здесь какой-то подвох.
Так как путь домой прошел частично бегом, частично быстрым шагом, то он так и не заглянул в кувшин. И теперь, вернувшись в свою лачугу, открыл его. Из горлышка вырвался яркий теплый свет, наполнивший всю комнату и вытеснивший из нее мрак. Удивленный Джон не мог понять, что это за странное явление. Он перевернул кувшин, попытался вытряхнуть этот свет. Закрыл крышкой, свет исчез, открыл – он снова наполнил собой помещение. Сколько ни тряс кувшин, он так и не понял тайну света, и лег спать, смотря на загадочный сосуд.
И ему приснился сон. Он видел молодого Симона, пробующего снова и снова сделать кувшин из куска глины. Каждый раз он начинал сначала. Наконец, у него получился аккуратный сосуд. Доделав его, он поставил изделие в печь. После просушки, расписал кувшин яркими узорами. И уже поздней ночью, красивый, законченный сосуд поставил на подоконник. Ранним утром начала всходить заря, небо порозовело, и по земле побежали первые теплые лучики солнца. И один из них, пробегая по окну дома Симона, скользнул по подоконнику и нырнул в кувшин.
Днем, после школы, Симон пришел полюбоваться своей работой, и обнаружил внутри теплый свет, а так как его кто-то позвал со двора, он закрыл кувшин крышкой, которая лежала рядом с кувшином все это время, и убежал. И только вечером он снова смог взять свой кувшин. Открыл крышку, и свет наполнил всю комнату. Он смотрел на этот свет и смотрел. И лицо его становилось мягче, а взгляд ласковее.
Запел петух и Джон проснулся.
Он долго лежал глядя в потолок и пытаясь стряхнуть с себя такой яркий и странный сон. Но не мог. Сон снова и снова «прокручивался» внутри него. Он повернулся и посмотрел на кувшин. Простой глиняный кувшин, над горлышком которого стояло мягкое свечение изнутри. Свечение, которое притягивало взгляд.
Прошло десять лет.
Вместо старой лачуги вора, теперь тут стоит добротный дом, перед домом аккуратненький садик. Вместо вора-Джона, теперь здесь живет Джон-плотник. Это все тот же Джон, но насколько же другой человек! Его жизнь вся изменилась. Он вернул людям все, что украл, сам предстал перед судом, но судьи, по просьбам и свидетельствам людей, которым он все вернул, оправдали его.
С тех пор про него идет молва, что нет более человечного и честного мужчины во всей округе. Есть у него и завистники, говорящие, что этот плотник - человек странный и шепчущие, что что-то во всей его перемене нечистое; как и всегда, там, где самое святое видят самые черные краски, будто бы хорошо спрятанные.
Джон, конечно, не скрывает, что изменил его свет в кувшине, однажды подаренный теперь близким другом Симоном.
На окраине большого поселка Джона живет семья. В ней двое детей, старшая девочка шести лет и младенец-мальчик. Мама их добродушная женщина, болезненного вида. А отец … пьяница.
Дома у них почти ничего нет. Только старая широченная кровать, печурка, стол и два стула на шатких ножках. У третьего нет задних ножек, и он стоит облокоченный к стене, а на нем обычно лежит рукоделие хозяйки дома. На деньги, которые она выручает со своих работ, семья и живет. Конечно, этого совсем не хватает даже на самое необходимое. Летом живется легче, так как не нужно топить печку, не нужна теплая одежда, которой обычно нет и в холода, и есть какое-то количество продуктов с их маленького огородика. А зимой очень тяжело. Иногда им приходится ложиться спать совсем голодными, а дочка Энни часто видит во сне вкусный пирог, которым ее угостила соседка на ее Энни, день рождения.
Отец, когда не работает, сидит с утра до поздней ночи либо в кабаке, либо у своих друзей. И, по словам Энни, она даже не знает, что лучше, когда папа в кабаке, где он вечно дерется, или когда он остается дома.
По рассказам соседки, в такие дни, даже ей страшно у себя дома. «Томас кричит и бранится до середины дня, старый домишка весь трясется, посуда так и слышно как бьется. А набуянившись, храпит на всю улицу».
Энни отсиживается в это время у нее. На этом настояла сама соседка, да и мама ее обрадовалась этому предложению.
Девчушка, не по годам, взрослая, сидит большей частью где-нибудь одна и думает. Она ведь видела, как живут другие семьи ее маленьких друзей. И мечтала о том, что когда-нибудь папа станет другим. Добрым, заботливым, и совсем перестанет пить. У них тогда будет дома вкусная еда. У мамы будет новое платье, а у нее, Энни, туфельки, как у соседской девочки. А по воскресеньям они будут вместе гулять по лесу. И на полянке у ручья обедать всей семьей, а потом возвращаться домой. Усталые и счастливые.
Этим днем, с самого утра, отец опять пропал где-то у своих друзей. Мама срочно доделывала красивую шаль. Братик спал. Энни подмела весь дом, принесла воды. И побежала играться с друзьями во дворе.
Приближалось уже обеденное время, и тут как раз завязалась самая интересная игра. Кто-то из ребят рассказал историю, накануне услышанную дома от взрослых, о Джоне-плотнике и его волшебном кувшине. Что кто на свет из кувшина посмотрит, становится другим человеком, самым честным и добрым. И теперь ребята слепили из уличной грязи что-то наподобие кувшина, и придумали, что все разбегаются, салка ловит кого-то из них, показывает ему «кувшин» и тот должен изобразить ангела и «улететь» на дальний высокий пригорок. И сидеть там ждать остальных ангелов. Игра была в самом разгаре, когда матери стали зазывать детей на обед. Все разбежались. Энни осталась одна. Домой идти не имело смысла, мама ушла в город с братиком, продавать работу.
И Энни пошла в подлесок к любимому ручейку. Села в тени, опустила стопы в холодную воду и стала смотреть на струи воды, омывающие камни. И думать про только недавно услышанную историю про свет в кувшине. Как бы она хотела, чтобы ее папа смог посмотреть на этот свет и стать другим. Может быть, уговорить папу сходить к дяде Джону. И тут она представила огромного пьяного папу, представила, как она попытается что-то сказать отцу, и что после этого начнется. И поняла, что не сможет привести папу к свету.
Затем, она стала думать, как бы ей попросить у незнакомого дяди Джона кувшин со светом, чтобы показать папе, когда он будет дома. И стала придумывать нужные слова, которые разжалобили бы этого человека. Но когда представила, что дяденька, наверняка догадается, что такой человек как ее папа может кувшин запросто разбить, то подумала, что он не даст его. Ведь это такая ценность.
Энни совсем загрустила и почти заплакала, как вдруг ей пришла в голову мысль, взять кувшин без спроса, показать папе, когда тот будет поспокойнее. А потом вернуть сосуд обратно дяденьке и извиниться. Она ведь не хочет ничего плохого, да и не сворует, а только возьмет на время. Девочка повеселела. И отправилась обратно к друзьям, чтобы разузнать подробно, где живет Джон-плотник.
Тем вечером, уже в сумерках, по улицам шла маленькая девочка, осторожной походкой, обходя дворы с собаками, чтобы никто ее не заметил. Энни решила не откладывать на потом, а заполучить свет в кувшине сегодня же. Она понимала, что это не правильно, проникать в чужой дом и брать не свое, но гнала все осуждающие мысли прочь. Наконец, она добралась до нужного дома. Сверила приметы, которые запомнила. Синий деревянный забор, дуб на углу участка, красные розы в клумбах перед домом и желтая входная дверь.
Она осторожно открыла тихо скрипнувшую калитку и пошла по гравиевой дорожке к дому. Дверь оказалась заперта, значит, она во время, хозяина нет дома. Девочка обошла дом кругом и увидела, что одно из окон первого этажа раскрыто нараспашку. Хозяин знал, что у него поживиться не чем, только если рабочие инструменты украсть. Энни оглянулась по сторонам и нашла то, что искала, скамеечку под яблоней в небольшом саду за домом. Придвинула ее к окну и влезла внутрь. Ей не пришлось долго искать кувшин, он был в рабочей комнате, как раз, куда она влезла, и свет из него сам его выдал. Сосуд стоял на столе. При помощи стула, который стоял тут же, Энни взяла кувшин со стола. Поставила на подоконник, вылезла из окна на скамейку, забрала кувшин, вернула скамейку на место под деревом, нервно оглянулась по сторонам, и, скользнув с кувшином в руках за калитку, побежала домой.
Девочка старалась идти окраинами, чтобы не наткнуться на запоздалых прохожих, и на собак.
Было уже темно, но Энни не боялась, потому что она несла свет. Кувшин освещал не только дорожку впереди нее, но и ближайшие заборы и деревья. А как интересно выглядели цветы при этом свете. Пару раз она останавливалась рассмотреть их поближе. На свет слетелись светлячки и мотыльки. Идти Энни стало еще веселее. Она так залюбовалась светом и кружащимися над кувшином светлячками, что не заметила выпирающего прямо средь дороги корня дерева, споткнулась об него и упала. Кувшин выскользнул у нее из рук, покатился и провалился в яму, которая была впереди, и о которой Энни совсем забыла. Если бы она не споткнулась, то сама упала бы в нее.
Подскочив, и даже не заметив, что разбила коленку, Энни бросилась к яме. К счастью кувшин не разбился, недавно шли дожди, и в яме была мягкая глина. Но в тоже время, яма была глубокая, свалившись в нее, девочка не смогла бы сама вылезти, тем более она никак не могла теперь достать кувшин. Она пыталась достать его при помощи палки, которую нашла возле тропинки, но у нее все равно ничего не получалось. Кувшин срывался вниз каждый раз. К тому же Энни боялась, что он все-таки разобьется, от таких постоянных падений. А позвать взрослых на помощь она не могла, ведь это был не ее кувшин. Прошло уже много времени. Нужно было скорее попасть домой, чтобы мама не волновалась. Сзади где-то вдалеке громко хлопнула дверь, и раздались ругающиеся голоса. Заплаканная Энни испугалась и побежала скорее домой, так и оставив кувшин в яме.
Энни уже давно спала, когда ее папа возвращался домой. В тот день он выпил слишком много, «с горю», как он объяснил своему закадычному другу. Горе его было в том, что временами он осознавал, в каком состоянии находится вся его семья, и что это все из-за него. Где-то в душе он сожалел, что у них такая жизнь, но поменять себя был не в силах. Вернее, не так уж он сильно хотел измениться ради благополучия семьи. И эта душевная борьба и была его горем.
Он шел, громко распевая песни и попеременно встречаясь лбом и всем телом то с заборами, то с деревьями. И вдруг свалился в яму. Немного протрезвев, он неожиданно увидел рядом с собой свет. Протер глаза, «галлюцинация» не прекратилась. Он уставился на него, и удивился, увидев лежащий сосуд, из которого шел свет. «Вот те нате, свет в кувшине». Вылезать из ямы ему не захотелось, и он так и уснул, смотря на свет, льющийся из кувшина.
И он увидел сон, тот же, что снился Джону-вору, когда он еще им был.
Был уже полдень, когда Томас проснулся, с необычайно ясной головой. Перед его внутренним взором стояло ночное видение. Он смотрел на кувшин, на мягкий свет, льющийся из его горлышка, и вспоминал всю свою жизнь. Думал о своей жене и детках. Думал о том, что он больше не хочет, чтобы так дальше продолжалось.
Когда Томас вылез из ямы, он уже больше не был пьяницей.
Бережно держа в руках кувшин, отец переступил порог своего дома. Его жена сидела на кровати и держала на коленях заплаканную дочь. Они вместе собирались идти, вытаскивать кувшин и возвращать его хозяину, как тут появился отец с этим самым кувшином и новым выражением лица. С такими теплыми и мягкими глазами. Свет его изменил.
А спустя некоторое время, вся семья шагала к дому Джона-плотника. И уже не так сильно привлекал свет, исходивший из кувшина, как свет, которым светились их лица.
Юлия Коробова